Ромул – первый царь Рима. Эпическая повесть - Даниил Муха

Народ удивленно смотрел на беременную весталку: кто с негодованием, а кто-то с сочувствием; некоторые молодые девушки злорадно посматривали на красивую царскую дочь Рею Сильвию: зависть давно гнездилась в их сердцах; сердобольные матери семейств со слезами смотрели ей вслед. Были те, кто ненавидел Рею Сильвию, но все же дочь Нумитора была любима простым народом за свою доброту, добродетельный образ жизни и за справедливое отношение к людям.

И без того нервный Амулий пылал гневом, он не мог спокойно сидеть на троне – на окружающих его слуг он бросал сердитые взгляды, теребя складки своего царского одеяния.

Как только Рея Сильвия вошла в украшенный фресками тронный зал в сопровождении охраны, Амулий разразился в ее адрес руганью:

– Да как ты посмела, дерзкая девчонка, нарушить священный обет весталки?! Ты знаешь, что тебя ждет?

И вот Рея Сильвия наконец-то обрела частичку мужества, чтобы бросить в лицо узурпатору:

– Я знаю, что со мной будет! Но я отрицаю свою вину – некий мужчина завлек меня и оплодотворил!

– Да? И кто же этот смельчак, который надругался над тобой?!

– Имя ему – Марс. Так он сам мне сказал, – уверенно ответила провинившаяся весталка.

Амулий недобро и громко расхохотался: припадки ярости у него временами причудливо переплетались со вспышками злобного смеха.

– Марс?! Врешь, дрянная потаскуха! Боги не посмеют тронуть тех, кто дал обет Весте!

– Но со мной это произошло – это моя судьба, – гордо расправив плечи и подняв голову, бесстрашно ответила Рея Сильвия. Теперь она уже не сомневалась в своей богоизбранности – ведь Марс выбрал ее, чтобы она родила детей, которые в будущем, возможно, будут состязаться в могуществе с самими богами, а мужской голос таинственного незнакомца на Альбанском озере лишь подтвердил ее предположение о своем высоком предназначении.

– И все же ты не можешь забыть свое царское происхождение, раз ты сравниваешь себя с богами, – усмехаясь, проговорил Амулий.

Узурпатор немного успокоился и присел на трон.

В эту минуту в тронный зал вбежала Анто, его дочь, и кинулась к царю, обхватив его ноги руками:

– Отец, помилуй Рею – она подруга моего детства! Не будь к ней так жесток, тебе досталась царская власть – разве тебе этого мало? Покажи себя справедливым и мудрым правителем, окажи царскую милость своей провинившейся племяннице.

Страстные мольбы родной дочери задели за живое Амулия, он взял Анто за руку:

– Я сделаю так, как ты хочешь. Но Рея будет находиться под домашним арестом, а ты, моя дочь, будешь присматривать за ней! Если Рея сбежит, то в этом будет твоя вина!

– Благодарю тебя, отец! – промолвила Анто, вставая. Потом, взяв Рею Сильвию за руку, повела ее к себе. Царь сделал знак страже, стражники повиновались – они поняли, что от них требуется. Двое из них отправились вслед за девушками, а массивная, обитая бронзой дверь тронного зала закрылась за ними.

Так прошло несколько месяцев пребывания, точнее, домашнего ареста Реи Сильвии во дворце ее дяди. Заботливая Анто присматривала за ней: приносила ей еду, сидела за прялкой с двоюродной сестрой, а иногда играла вместе с ней. Но одно не давало покоя девушке, ожидающей разрешения от бремени – что будет с ней после того, как она станет матерью. Матерью детей от самого бога Марса! Однако потом Рея Сильвия успокоилась: в конце концов, не оставит же ее Марс в беде – боги всемогущи, ее дети вырастут сильными и отомстят жестокому и коварному Амулию, и восстановят справедливость в Альбе-Лонге.

Анто всячески утешала ее, приговаривая:

– Не бойся, моя милая сестренка, я не дам тебя в обиду. Все будет хорошо!

И Рея Сильвия вконец успокоилась; теперь нужно набраться терпения, ведь долгое время проживания в комнате дворца без возможности выйти сказывалось на ее здоровье. Что касается Анто, то она, разумеется, неоднократно выходила из дворца, но ненадолго. В таких случаях Анто, с жалостью глядя на подругу детства, закрывала ставни на решетчатых окнах, запирала наглухо дверь, и Рея Сильвия оставалась в полумраке одна. Конечно, она чувствовала в себе начало новой жизни, ощущала легкие толчки и другие проявления беременности. Но рядом она никого не видела и не слышала – стены дворца были массивны, а ее комната находилась в самой дальней и нежилой части дворца. И лишь изредка к ней заходила стража, чтобы проверить, на месте ли она, не сбежала ли, да перекинуться с ней несколькими острыми шутками.

Был погожий осенний денек, близился вечер. Погода была прекрасная. Простой люд, устав от праведных трудов, высыпал на улицы и предавался отдыху около своих глиняных хижин или же на городских площадях, просто наслаждаясь чудесной погодой. И во дворце было довольно тихо: молодые придворные отправились гулять в дворцовый сад, и самые неугомонные из них стали придумывать разнообразные игры, а те, кто постарше, сидели спокойно в беседках, ведя разговор о придворных сплетнях да новостях из области заморской торговли, о военных конфликтах с соседями. Солнце багрового цвета клонилось к закату; вдали шумел лес, покрытый иссушенной от летней жары зеленью; щебетали птицы; резвились на опушке леса дикие звери: косули, кабаны, зайцы. Казалось, вся Альба-Лонга, уставшая от жарких трудов в период посева и жатвы, предавалась заслуженному отдыху после летней страды.

Прошла теплая осенняя ночь, уже довольно продолжительная по времени. Рея Сильвия была в это время одна. Вдруг она почувствовала, что плод в ее животе интенсивно задвигался. Девушка сползла на пол и громко закричала, призывая на помощь. Конечно, у нее начались схватки. Рея Сильвия поняла, что время наступило, ведь прошло как раз девять месяцев с той памятной встречи с Марсом в его роще. И ей нужна помощь – она вот-вот разрешится от бремени! Рея Сильвия закричала еще громче.

На крик девушки прибежала Анто, а с ней повивальные бабки – умная Анто была начеку и все предусмотрела. Повивальные бабки уложили девушку на кушетку, дали роженице небольшую чашку с отваром мяты дикой, потом положили ей между зубов смоченный в оливковом масле кусок ткани, и роды начались. Сначала девушке было тяжело; она тужилась, стиснув зубы, но потом плод в ее животе задвигался, девушка сильно напряглась, и вот – о боги! – из ее лона показалась одна маленькая головка, а за ней – вторая. Рея Сильвия едва лишь успела посмотреть на них, как потеряла сознание.

Новорожденные близнецы появились на свет в середине осени. Мальчики оказались довольно крупными телом и красивыми лицом; они чувствовали себя прекрасно, лежа в кроватке, заранее подготовленной для них.

А в это время, когда Рея Сильвия разрешилась от бремени, в храме Весты одна из весталок с ужасом увидела, что алтарь Весты, который находился в прекрасном состоянии, вдруг дрогнул и развалился на куски, а священный огонь, за которым присматривали и днем и ночью, в один миг погас. И все старания весталок его разжечь были напрасны, лишь зола от мехов разлеталась по помещению. Присутствующие сочли это дурным знаком. Весталки доложили о случившемся Великой весталке, а та незамедлительно явилась к самому Амулию и все ему рассказала. Тогда Амулий, узнав о рождении близнецов, поспешил в комнату их матери. Та сидела, наклонясь над детской кроваткой, и пела новорожденным колыбельную, ибо был уже вечер. Анто, как всегда, была рядом – сейчас она прибиралась в помещении.

Разгневанный Амулий ворвался в комнату, точно вихрь; девушки испуганно взглянули на его перекошенное от ярости лицо и поняли – не к добру это. Разбуженные внезапным появлением царя, близнецы в колыбели заплакали.

– С меня хватит! Эта дрянная девка принесет погибель нашему городу: она уже нарушила запрет, и теперь ей хватает наглости издеваться над нами! – закричал, сверкая гневно глазами, Амулий.

Заглянув в колыбель, царь ахнул: вместо одного там лежали двое новорожденных!

Показав пальцем на близнецов и на Рею Сильвию и призвав Великую весталку в свидетели, Амулий неистово заорал:

– Да будут боги свидетелями – эта девушка, будучи весталкой, нарушила обет! И в момент ее разрешения от бремени алтарь в храме Весты дрогнул, а священный огонь погас! Рея, твоя вина вдвойне тяжела, ибо ты родила близнецов! Да будут боги свидетелями: я простил тебя один раз, но на этот раз, Рея, тебе не уйти от кары богов!

Великая весталка с каменным лицом утвердительно кивнула головой, подтверждая факт разрушения алтаря Весты и исчезновение священного огня под пеплом.

А царь-узурпатор повернулся к двери и крикнул:

– Эй, стража! Отведите эту дрянную девку в темницу на съедение крысам!

Стража схватила Рею Сильвию, заковала ее руки в цепи и вытолкнула девушку из комнаты. В дверях показались рабы.

Амулий указал пальцем на близнецов: